Каким мы хотим видеть закон о винограде вине

За недели дискуссий про закон о винограде и вине удалось пообщаться  практически со всеми лидерами мнений в российском виноделии. В итоге, после статьи, посвященной критике того, что нам могут подсунуть в качестве закона, мы посвятим статью тому, что виноделы хотят видеть в нем.

А это:

Марк Шагалл. Двойной портрет с бокалом вина Марк Шагалл. Двойной портрет с бокалом вина
1.

Российское вино из российского винограда контролируется отдельно от привозного «балка» и «винных напитков».

2.

Этот контроль осуществляется, прежде всего, через реестр виноградных насаждений на основании заявленных в законе пропорций между килограммом винограда и литром произведенного вина (номинально подразумевается 1 кг винограда = 0,7 л вина). Реестр должен быть открытым, общедоступным, общественный контроль только поможет прозрачности.

3.

Контроль за производством вина осуществляется согласно федеральному законодательству и без какого-либо упоминания о скрытых «нормативных документах», существование которых позволяет осуществлять произвол чиновникам Росалкогольрегулирования.

4.

К сожалению, самоконтроль виноделами, распространенный в мире, неуместен на данном этапе: мы получим кучу «разливаек», в том числе малых, «крестьянско-фермерских» (КФХ). Попросту мы получим полную легализацию тех «бизнесменов», что отравляют отдыхающих на пляжах Коктебеля и Анапы. Создадутся коррумпированные саморегулируемые организации (СРО), коорые будут подписывать любые документы.

5.

В законе прописывается стратегия государственной поддержки продвижению употребления вина. Без нее вино, легализованное законом, упрется в бетонную стену запрета рекламы, ограничения продаж, полулегального существования винных фестивалей и т.п.

Правительству надо определиться. Если народ употребляет алкоголь и ограничивать потребление в стиле правительства Горбачева или Николая II оно не намерено, то пусть уж лучше россияне употребляют алкоголь легкий, чем крепкий. Вино, связанное с землей, культурой, традициями и туризмом, должно получить максимальную поддержку. Этот путь прошли уже невинодельческие страны Евросоюза, столкнувшиеся с проблемой алкоголизма: Швеция, Финляндия, Норвегия.

А теперь немного грустного: с чем столкнулись сегодня виноделы, в частности КФХ, узаконивание которых мы назвали главным событием прошлого года. Это условия, в которых крупным виноделам работать сложно, малым – невозможно.

1.

Огромный документооборот ворует время и деньги у малых виноделов. Набираются дополнительные сотрудники в штат для работой с системой ЕГАИС. Себестоимость вина растет, малый бизнес неизбежно превращается в средний – и нерентабельный при заявленных в законе 5 000 дал вина (= 66 000 бутылок).

2.

Контроль технологического оборудования предусматривает его паспортизацию, сертификацию, замеры специальными мерниками. Это дополнительный контроль РАР после проверок согласно правил Таможенного союза, проверка РАР. Составляется расчет мощности заявленного оборудования. Если ты решил добавить хоть одну бочку, все начинается сначала. Например: ты рассчитал винодельню на 30 тонн, а получил небывалого урожая 35 тонн – чтобы запустить чаны на те самые 5 тонн, ты должен зарегистрировать их, заплатить пошлины. РАР принимает решение в течение зо дней: за это время сезон виноделия может и завершиться.

3.

Счетчик на линии розлива. Это уже не смешно: на каждой винодельни вам покажут такого монстра, по которому в момент розлива прогоняют вместо вина обычную воду. Вино проливать абсурдно: счетчик опечатан, открывать его нельзя. Как многое в регламентах РАР он рассчитан на учет крепкого спиртного, водки. Прогони по нему хоть раз вино – нужно чистить. Это знают все, включая руководство РАР, и все закрывают глаза на прогон по счетчику виноделами воды.

Эрнест Месонье. Вино кюре Эрнест Месонье. "Вино кюре"
4.

Фильтрация вин. Да-да, многие серьезные российские вина, в которых сомелье находят привычный осадок, производятся вне закона. Законное же «обдирание» красных вин превратит их в безликие повседневные.

5.

Выдача марок для игристых вин осуществляется согласно расчета мощности. Как известно, игристое классическим методом по его готовности производится единовременным снятием с осадка.  Так вот, оказывается, расчет марок на «шампанское производство» должен распределяться равномерно на 365 дней: он рассчитан на поточное производство резервуарным способом, типа «Советского Шампанского» и совсем не соответствует классическому способу. Это тот самый случай, когда внутренняя инструкция Росалкогольрегулирования важнее федерального закона.

6.

Личная явка в отделение РАР для забора документов в случае возникновения претензия. Для крупных виноделен – решимая проблема, для этого назначается специальный директор. Для КФХ – издевательство. Все фермеры Кубани и Дона обязаны за этим ехать в Ростов, виноделы Северного Кавказа – в Ессентуки. У крымчан пока действует свой РАР в Симферополе. Впрочем, крымчан фактически и не трогают – до поры. Виноделы полуострова не представляют реалий, в которых живут виноделы «материка».

7.

Невозможность покупки винограда для КФХ, а также для вин ЗГУ и ЗНМП, декларированная в проекте закона. Это поставит крест на виноградарстве как отдельном направлении отрасли: многие хозяйства не желают делать вино, видя свой бизнес в продаже винограда. Более того, именно в таких хозяйствах Кубани или Дагестана есть старые лозы 1970-х годов. Запретим продавать их урожай – и обяжем фермеров ждать десятилетия до достижения идеальной зрелости лоз. Мы уже сегодня можем пить высококачественное вино из старых лоз, однако закон запрещает фермерам покупать виноград у других фермеров, зарегистрированных в реестре виноградников.

Пункты можно продолжить до бесконечности. Главное – дать виноделам четкие правила игры без внутренних инструкций РАР, которые не прописаны в федеральных законах.

Правильной конструкцией было бы: виноград выращивается, вино производится под контролем Минсельхоза и СРО, а продается вино уже под контролем РАР.

И еще главнее: стране нужен «Закон о винограде и вине», подобный тому, что был принят в свое время во всех винодельческих странах, от Франции до Грузии. А не «Закон о развитии виноградарства и виноделия», а не поправки в закон «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта…» Без такого закона нормальное развитие отрасли невозможно…

Рене Магритт. Автопортрет с четырьмя руками Рене Магритт. Автопортрет с четырьмя руками

P.S. И очень важное: беда нашего винодельческого сообщества в том, что многие его лидеры в упор не видят друг друга, не считаются с мнением друг друг друга, более того – в разговоре упоминают друг друга в таких эпитетах, которых не удостоится и самый коррумпированный и одиозный чиновник. Я нарочно не называю фамилий, чтобы не обострять конфронтацию. Смысл сказанного вовсе не в мультяшном «Ребята, давайте жить дружно». Просто нас очень мало, но даже в этих условиях винодельческое сообещество не объединено. Никаких иллюзий: это Россия. Закон в прежней, царской России, принимался 11 лет: от винодельческого съезда 1903 года, закончившегося публичной перепалкой между лидерами сообщества виноделов, Голицыным и Таировым, до подписи Государем в мае 1914.

Если история повторится, мы просто получим тот закон, которого заслужили и сработает другая, более древняя поговорка: «Разделяй и властвуй». Если а) не случиться чуда; б) мы не проведем совместную работу и не выйдем как минимум через год с единым проектом. Это должен быть "Закон о винограде и вине".