Винный символизм: человек и ягуар

Введение в семиотику вина. Часть 1
02 Из фильма "Вредный Альбер" (Albert est mechant)
Н

еискушенному читателю утверждение «Вино – это текст!» может показаться претенциозным и необоснованным. Ожидаемой реакцией будет: «Покажите мне буквы, слова и предложения в вине». При этом никто не будет спорить, что вино в европейской культуре обладает настолько богатым символическим содержанием, что даже поверхностный обзор всех сакральных и профанных смыслов, религиозных и художественных текстов, исторических документов и объектов искусства, в которых фигурирует этот напиток, занял бы не одну сотню страниц.

Слово о тексте

Мы начинаем цикл статей, основная цель которого состоит в раскрытии структуры винного текста. Сегодня мы не ставим задачу погрузиться в искусствоведческие обзоры или философский анализ «винного концепта» в европейской культурной ментальности. Задача перед нами стоит следующая: создание тематического эскиза для семиотического (семиотика - от др.-греч. σημεῖον«знак, признак» - наука о знаках и знаковых системах) анализа винной этикетки.

Non est culpa vini, sed culpa legens*. Этим подкорректированным латинским выражением можно проиллюстрировать мысль о том, что внутренняя культура потребителя вина является призмой, через которую преломляется художественный и гастрономический замысел винодела.
Итак, первый тезис: вино – это культурный артефакт. В этом определении сочетаются почти все возможные измерения вина: органическая жидкость, химический результат брожения винограда, гастрономический продукт, алкогольный напиток до 25°, украшение торжественного стола, тайна Святого Причастия, откровенный разговор на кухне, терруар, старинный замок, одиночество, джазовый риф, цветущие акации, старинные улочки Пятигорска ... Список можно продолжать до бесконечности. Именно этот бесконечный диапазон ассоциаций и определяет дизайнерские решения при создании винной этикетки.

Визуальные допущения и тайна за семью печатями
01

При создании маркетингового образа своего продукта виноделы исходят из радикального философского допущения, что физическая реальность существует, и что потребитель обладает как минимум стандартной биологической системой восприятия, способной различить хотя бы первичный уровень сообщения, закодированного в бутылке. Как известно, 90% информации о мире человек получает благодаря визуальному восприятию. Поэтому далее речь пойдет лишь об этикетках, встречающихся в оптическом диапазоне стандартного Homo sapiens. Хотя известны примеры с этикеткой Карлоса Мадригала, выполненной азбукой Брайля, которая указывает не только на социальный смысл (вино произведено слепыми виноделами), но и на особо утонченный вкус содержимого бутылки.

Но все-таки вино в бутылке – часть визуального мира. «Можно только смотреть!» – и уже появляется сладострастный азарт первооткрывателя. Тайный смысл вкусовых, обонятельных и ассоциативных ощущений доступен лишь после ритуальной операции ножа сомелье. Вино в запечатанной бутылке и вино в бокале – это классическое противопоставление в духе Леви-Строса, который в мифологии различал приготовленное и сырое, земледелие и охоту, мир и войну, человека и ягуара.

Закупоренная бутылка отсылает нас к древним сюжетам о кувшинах, лампах, сундуках, запретных комнатах, т.е. к пространству волшебного и таинственного.

Вино не может стоять на полу на балконе, оно требует сакрализованного окружения – погреб, подвал, кладовка или хотя бы винный шкаф. В этом скрытом от повседневности темном и холодном месте в закупоренном сосуде содержится загадочное существо. В терминологии самих виноделов просматривается анимистическая архаика, т.е. они неосознанно одушевляют вино, которое у них «бродит», «дозревает», «волнуется», «играет» и т.п.

Создатели вина пытаются многое угадать и ответить на вопросы: Как их тексты продолжат жить в головах «читателей»? С каким жизненным контекстом они столкнутся? Какой миф или лирический герой повлияют на выбор покупателя?

Разумеется, современный житель мегаполиса свободен от чрезмерных культурологических ассоциаций. Этикетка на винной бутылке – для него это сигнальный маячок с прилавка гипермаркета о наличии номенклатурного описания продукта. Но архаичные пласты памяти через язык и культуру связаны с древними фабулами:

«О, этот человек покупает вино – значит, в его жизни есть событие, сюжет, игра, а сам он – персонаж, действующее лицо».

Этикетка на бутылке выступает в роли текста-посредника, текста, связывающего игровой и повседневный миры. Это своего рода зашифрованная пьеса, действие которой развернется после перехода из режима «вино в бутылке» в режим «вино в бокале». Там уже у каждого будут свои реплики, жесты, мизансцены и предлагаемые обстоятельства. В ходе винного спектакля происходят странные метаморфозы – человек постепенно сам превращается в сосуд с вином. Бутылка и бокал пусты, этикетка – лишь смесь полиграфических красок; теперь вещает сам человек, который слился с таинственным существом. Сырое становится жаренным, замки и печати сорваны, на сцену выходит ягуар.

«вино в бокале»

Продолжение следует.